Давно ушли те дни, когда журналисты из NME спокойно общались с Лайноттом – для них это было привычным делом с ним поговорить, похлопать друг друга по плечу и вставить парочку анекдотов, беседуя в дружеской обстановке. С тех безмятежных времен альбома «Jailbreak» прошло много времени, мальчики вернулись в город с триумфом и Thin Lizzy давно достигли пика своей славы и известности, однако разочарование и скептицизм слушателей подходит к ним уже вплотную.

Когда-то были альбомы, которые следовали друг за другом с завидной регулярностью, в то время как сейчас нет ничего, кроме застоя и упадка творческих сил, а также веры в себя у Лайнотта. Совсем недавно завершилась работа, обсосанная и изгрызенная до косточки в СМИ – долгожданная работа «Solo In Soho».

Я провел несколько дней с Лайноттом, мы путешествовали с ним, пили, я присутствовал на выступлении группы. Было нетрудно прочувствовать, как истекает его терпение в отношении критиков и их выпадов. Уходив от них, я чувствовал образ группы, который продолжает формироваться, у них основой для этого является принцип эффективности в работе, но не риск. Было удивительно и наивно полагать, что даже у такой серьезной по масштабам группы, которая тратит все свое время на развитие музыки – они едва ли имеют средства к существованию от их предприятия.

Лайнотт принимает на себя всю ответственность с завидным достоинством – вся организация, связанная с Thin Lizzy, лежит на нем одном, все зависит от него. С другой стороны он всецело зависит от своей семьи и верных поклонников. И давит это на него, я вам скажу, очень незавидно сильно.

Во всех публичных местах – на сцене, в баре, на радио, давая интервью, Лайнотт простецкий парень, привычный и знакомый до боли в поведении и дружелюбном отношении ко всем. Кажется, что он готов всех осчастливить и сам безумно рад этому как и получает удовольствие. Однако же в другой жизни, более личной и частной – это совсем другой человек, непростой. Понять которого почти не представляется возможным.

Сие интервью с Лайноттом не повод обнажить душу и излить ее публике. Это просто интервью.

Мы сидели в старом потрепанном номере какого-то ливерпульского отеля, и из окна можно было наблюдать весьма вдохновляющие пейзажи – аспидно-черные фрагменты викторианских дымоходов, далекий горизонт и изредка пролетающих чаек…

Изначально речь шла о первом альбоме Thin Lizzy, который ознаменовал восьмидесятые. Названный Chinatown, так же как и сингл, можно назвать это записью гораздо мощнее предыдущих, подтверждающей актуальность группы или же тянущей на дно пантеона множества других хэви металлических групп. Все еще успешный, однако, о нем можно сказать гораздо меньше хорошего, чем о других альбомах. Каков он будет?

Лайнотт выражает свое отношение к реакции прессы усталым и небрежным жестом: «В худшем случае это будет то же самое, вот и все. Люди скажут: очередной альбом Thin Lizzy, как и все остальные. Они скажут еще: ну, когда уже группы соберется и сделает что-нибудь другое, поинтереснее и тому подобную чепуху». Я полагаю, что в худшем случае так и случится.

«Хотя в лучшем случае это будет целый поток энергии в новом релизе, потому что в нем теперь больше мягких вещей, которые просачиваются в альбомы Thin Lizzy из моих сольников. Сейчас мне хотелось бы записать нечто крайне агрессивное».

Лайнотт говорит о тенденциях к переменам и развитию, но как же его аудитория? Ее ядро ведь состоит из тех самых пресловутых металхэдов – насколько непоколебимо верных, настолько и консервативных во вкусах. Интересно, примет ли он во внимание их некую ограниченность?

«Ну, да, иногда… Я думаю, что подобные вещи происходят и с другими командами: они ограничены собственным успехом. Мне не особенно стыдно за все, что мы уже сделали, потому как мы это делали честно».

«Было ли это хорошим, плохим или вообще никаким, мы думаем, что это было лучшим, что мы могли сделать в те времена. И, соответственно, я всегда стараюсь немного изменить тот ореол, который складывается вокруг нас, так, чтобы он был приемлем для группы и для аудитории, в том числе потому, что все они платят и приходят на концерт затем, чтобы услышать от Thin Lizzy примерно то, что они уже недавно слышали. Вот мы и стараемся прийти к такому балансу».

«Я давно уже обнаружил тот парадокс, который заключается в том, что мы меняемся недостаточно быстро для наших рецензентов и слишком быстро для тех, кто приходит на нас посмотреть – примерно посередине мы и находимся. Это и есть парадокс успеха: рецензенты постоянно ждут от нас нечто такого, и мы стараемся показать публике, что у нас есть в запасе не только старые добрые хиты».

Ты все-таки согласен, что некоторая критика от рецензентов и аудитории вполне уместна?

«О да. Я абсолютно искренне считаю, что критика очень важна для такой группы как Thin Lizzy. Но это должно быть критикой, с которой мы можем считаться. Ибо странно видеть людей, отчаянно критикующих то, что ты делаешь, - и на самом деле ни черта в этом не смыслящих».

И вдруг у меня появилось ощущение, что мы готовы перейти к разговору о «Solo In Soho». Так и произошло…

«Что ж, я продолжу разговор обсуждением рецензии моего альбома ребятами из NME, потому что я считаю этот парень крупно облажался. Он просто-напросто не знал, о чем пишет, понимаешь?»

«Исходя из того, что определенные люди говорят о том, что я якобы приемлемое лицо для стиля в том виде, в котором он сейчас формируется – сейчас я могу точно сказать, что никогда, черт побери, не определял себя в таком жанре. Меня никогда не страшило неизвестное. Были времена, когда люди вообще ничего не знали о панке, и они говорили: нет, ребята не умеют играть, он не попадает в ноты, это полная лажа. Были и такие, которые говорили: да, нам это нравится, такого еще никто не играет, с такой энергией, которой нет и у половины ныне существующих групп, у них короткие песни и они вводят ими людей в ступор. Все это относилось ко мне, но я не собирался следовать каким-то новым веяниям.

Теперь такие сволочи думают: «Вот это да, этот парень, оказывается, стал первооткрывателем, круто, мне нравится». Сейчас может я и не прав, когда критикую его, может, я ничего и не понимаю. Но когда он приходит купить мой новый альбом, который теперь ему нравится больше, чем предыдущий и говорит, что теперь этот самый крутой, я могу сказать, что он еще большая сволочь.

И если вот такой вот тип придет и скажет мне подобное, я просто врежу ему. Так будет сейчас и будет потом. Просто потому, что оскорбление – это оскорбление, а не критика.

Может это покажется узколобостью или ограниченностью, или, может, я не до конца понимаю мнение таких людей, но, тем не менее – я не вижу себя на подобном поприще. Честно, я не думаю, что могу быть лидером группы, ее организатором и не принимать во внимание мнения других людей. Так что я искренне могу заявить, что я действительно прислушиваюсь к критике других людей, задумываюсь об этом и принимаю соответствующие решения.»

Жесткость взглядов может отпугнуть людей, которые увидят в его высказываниях больше, чем честность его слов. Его выводы о рецензии NME кажутся немного ненормальными. Но прежде всего можно здесь присутствует враждебность Лайнотта, которая абсолютно отчетливо показывает нам, насколько его задевает быть недооцененным; его совесть, болезненно реагирующая на обвинения и выпады, эта реакция может свидетельствовать еще и о том, что он недооценивает себя самого.

Все мы знаем, к примеру, о давно известном всем образе Лайнотта, теперь уже таком знакомом – любовный гангстер, чванливый, хитрый, уличный драчун с головой, набитой кельтскими легендами, по сути, идеальный романтический образ хулигана. Как стереотип он всегда ему исправно служил, этого было вполне достаточно, ведь это отчасти действительно в нем есть. Но теперь его негодование возрастает, ведь подобное клише его и ограничивает.

«Меня все-таки расстраивают те вещи, которые люди мне постоянно говорят. Очевидно, что так и есть, и я должен с этим считаться. Я не могу постоянно дурачить себя и убеждать в том, что это незначительно и я, конечно же, с этим считаюсь. Это все относится ко мне в определенной степени. И я думаю, что меня это раздражает потому, что отчасти есть во мне самом.

Иногда народ говорит: «С тех пор как у него появился ребенок, он написал «Sarah» и «A Child’s Lullaby» парень стал мягче». Но они не понимают, что с появлением дочери я наоборот стал в оборонительную позицию. Так что, если кто-то решил оплевывать меня или, к примеру, Аятоллу из Ирана, я убью этого гада, если он попадется ко мне в руки, потому что такими высказываниями он может начать третью мировую и мой ребенок из-за этого будет жить в чертовой пустоши.

Сейчас я стал раздражаться гораздо быстрее и сильнее из-за таких вот ублюдков, чем до рождения дочери. Меня это достает. Раньше я слышал о растлителях детей, но не придавал этому такого отношения, я говорил: какой-то прилипчивый тип пристает к детям. Но теперь мысль о том, что кто-то может приставать к моему ребенку  - сводит меня с ума. Я бы его своими руками удушил.

И вот теперь я становлюсь двойственным: с одной стороны я очень быстро выхожу из себя и гневаюсь, с другой стороны я очень беспокоюсь и защищаю дочь, от этого я немного сентиментален.

Поэтому когда они продолжают говорить что-то вроде «Ему нравится выглядеть как жесткий человек», хотя на самом деле вторая моя сторона очень романтичная. Я гораздо сложнее, чем тот, кого они описывают в своих статьях, у них все просто: Фил Лайнотт романтик, любовник, жесткий агрессивный человек и отец. Полагаю, что они отчасти правы, но я заметил, что держусь очень обособленно и отстраненно, особенно в интервью.

Меня не будет волновать, если ты пойдешь и напишешь: «Он ирландский рокер и романтик», потому что я привык читать такое. Я себе думаю: «Ага, вот какое интервью ты хочешь, ладно». Но я не могу контролировать то, что кто-то там напишет, поэтому очень аккуратен в своих проявлениях. Потому как, вообще, причина всех интервью – продвинуть Thin Lizzy или свой сольный альбом.

Ты понимаешь, вся эта национальная пресса делает довольно грязную работу и это иногда касается меня, они пишут что-то про наркотики или о моей личной жизни… Они уже в печени у меня сидят, им ведь надо найти очередного Рода Стюарта или Би Би Кинга для своих газетенок.

Уж теперь я знаю, что говорить, дабы получилось спокойное интервью без острых углов, где все, что я говорю – под контролем. Я ненавижу эту чертову прессу, которая только и делает свои аферы.

Ладно. Хорошо. Давай лучше вернемся к нашему яблоку раздора, давай еще раз пережуем и перемоем косточки моему «Solo In Soho» еще немного. Удивительно разнообразный получился альбом, и я хочу тебе сказать, что и половины песен не считаю успешными.

Ну, пусть будет даже чуть больше половины. Хотя я думаю, что снисходителен к себе, поэтому так говорю. Время вышло для меня. У меня просто нет целых двух лет, чтобы делать альбом, получилось так, что я делал его два месяца и два года говорил о том, как его буду делать.  В конечном счете, он себя еще покажет. И, тем не менее, он получился более успешным, чем другие. Я не имею в виду финансовую сторону, ха-ха!»

Почему ты ставишь альбом на первое место?

«Прежде всего, было огромное количество материала. У меня было много песен, которые совершенно не подходили для Thin Lizzy. Я довольно эгоистичен, поэтому подумал, что смогу сделать свой сольный альбом. Тем более что звукозаписывающая компания неожиданно стала меня подбадривать и гнать в студию, пойти, записать альбом и быть независимым в своих действиях. Вот я и подумал, что настало время. Меня всегда интересовал и привлекал процесс записи вещей, равно как и их производство. Вся электронная индустрия развивается так быстро, что мне приходится лишь мириться с этим.

Поэтому я был доволен финальным результатом, тем более что на половине альбоме мне действительно удалось сделать то, что я хотел. Конечно, на некоторых вещах я прокололся, но теперь у меня есть огромный опыт работы с инструментарием в целом, со струнными инструментами, впоследствии я могу использовать этот опыт в работе с Thin Lizzy в будущем, это будет только в помощь и пойдет на пользу группе. С другой стороны, я не очень заинтересован в продолжение своей сольной карьеры. На самом деле, я думаю, что пройдет еще немало времени, прежде чем я соберусь записать свой следующий альбом. Во мне был порыв сделать это, вот я и сделал.»

Иногда приводят в пример твою цитату о том, что ты не хочешь быть похожим на Боба Дилана (Bob Dylan). Ты признаешь свое поражение или все еще задумываешься о своем серьезном развитии в качестве автора песен?

«Когда я только начинал писать песни, мне казалось, что это большое дело и меня ждет невероятный успех. У Битлз (The Beatles) альбомы выходили лучше и лучше. Ван Моррисон (Van Morrison) был на высоте. И Дилан тоже, казалось, что он делает все безошибочно. Казалось, что, черт, каждый обречен на успех.

Как только я зашел в студию, меня не покидала мысль о том, что я сейчас сяду и сразу запишу шедевр. И потом внезапно все остановилось, понимаешь? Я осознал, что так быть не может и наступило большое разочарование… Люди просто не могут записывать альбомы все лучше, лучше и лучше, в итоге им приходится делать два шага назад, чтобы продвинуться на один вперед.

Это было как раз то время, когда я понял, что ты должен учиться на ошибках, и невозможно постоянно записывать крутой материал. Именно тогда я понял, что не могу записать «Desolation Row». У меня было 12 текстов, я осознавал, что облажаюсь с этими песнями. Я хотел продолжать совершенствоваться, но понимал, что придется признать публично свои ошибки.

Я не мог просто написать кучу песен, а потом сказать, что они не войдут в альбом. Где-то я понимал, что под давлением бизнеса ты не можешь не ошибаться и нужно стараться просто выжить.»

Мне нравится многое из прошлого творчества Лайнотта, и последние его работы кажутся ниже некой невидимой линии – особенно, что касается текстов, прослеживается тенденция, построение на легкой рифме, что делает их простоватыми и поверхностными.

«Хм, если такое случается, то это, вероятно, означает, что я расставляю иначе акценты, делаю их на другую часть песни – например, больше концентрируюсь на бас-гитаре или сложной аранжировке, поэтому не хватает времени на текст. Даже читая книгу (Собрание работ Фила Лайнотта), я могу проследить, что в последнее время по какой-то причине я отказался от сложной любовной лирики, все теперь вперемешку, все потому, что я постоянно был очень занят на концертах или искал нового гитариста, или еще что-нибудь… Проблем хватало за последние полтора года.

У меня в голове заноза сидит, которая напоминает мне о том, что надо бы вернуться и начать писать хорошие тексты! Я думаю, что книга в этом отношении показала мне: «Дружок, ты должен вернуться и сконцентрироваться, это уже твоя третья книга, и, не смотря на то, что она далека от совершенства ты все еще можешь написать хорошие тексты!» Понимаешь, о чем я говорю? Я должен засесть и начать писать.

Я не сделал этого вовремя из-за бесконечных дат, которые уже давно назначены, из-за горящих сроков и т.п. Плюс довольно много вещей со мной случилось в последнее время, вроде женитьбы, рождения ребенка и прочего. Поэтому все, что я могу сказать, я может и забыл об этом на некоторое время, но собираюсь вернуться и писать гораздо больше, и не собираюсь отделываться легкими и простыми рифмами.»

Как пример, Лайнотт описывает одну из новых вещей Thin Lizzy «Hey You».

«Каждую ночь я менял тексты, потому что не мог до конца понять, что я хочу всем этим сказать. Это примерно как ты покидаешь свой родной город, и каждый говорит тебе: «Ты сделал это, молодец». А потом ты приезжаешь в Лондон, у тебя одни проблемы заменяются другими.  И потом тебе говорят: «Эй, да ты крут, твои записи в хит-параде». Они ведь совсем не понимают, что теперь у тебя новая головная боль сделать следующий хит или что-нибудь еще.

Столько детишек говорят: «Как же я хочу быть на твоем месте, ты столько всего сделал!». И я себе думаю: «Боже, если бы вы только знали, сколько чертовых проблем у меня, и при всем этом я стараюсь совершенствоваться и идти дальше!»

Если Лайнотт и показывает свою склонность реагировать слишком бурно относительно критики, которую он считает злонамеренной или неуместной, то, по крайней мере, это уравновешивается исключительной честностью и холодным рассудком в отношении собственной самооценки.

Я всегда считал его единственным писателем, а Thin Lizzy, пожалуй, единственной группой, которая творит в своем стиле и достойна быть лучшей на своей стезе. Она постоянно подвергается ежедневным испытаниям на прочность, однако, остов их материала и заслуги неоспоримы и не подлежат сомнению. Они показали себя способными в создании своего стиля, но я боюсь, что их неудачи могут меня разочаровать.

Новые Thin Lizzy формируются, и мне нравится их новая форма, особенно среди формаций, которые мы помним из прошлого. После того, как Midge Ure из Ultravox исчерпал свой кредит доверия (как в качестве гитариста, так и в качестве резервного клавишника), нынешний состав представляет нам нового участника – Даррена Уортона (Darren Wharton), восемнадцатилетнего новичка из Манчестера, который займет позицию клавишника. Также в новом составе будет Сноуи Уайт (Snowy White), ранее работавший с Pink Floyd. В кратчайшие сроки он прекрасно себя зарекомендовал, без проблем влился в коллектив и на данный момент формирует костяк с Лайноттом и Скоттом Горхэмом (Scott Gorham).

Интересно, приглашение в группу молодого человека со спокойным характером, является успешной работой над ошибками и осознанием своего болезненного прошлого (работа с Гари Муром (Gary Moore) и Брайаном Робертсоном (Brian Robertson))?

«Да, мы как раз искали такого крепкого парня, понимаешь? Мы очень хорошо усвоили урок с Брайаном Робертсоном, он был слишком независим.

У Гари совсем другой тип характера. Гари был очень зависим, но он был немного снобом из-за своего уровня игры на гитаре. Он был таким потому, что знал о гитаре больше, чем любой из группы и поэтому знал как все должно продвигаться дальше лучше всех остальных.

Вот Сноуи – он очень спокойный. В принципе, как и Брайан Дауни. Но таких тихих ребят труднее понять, потому что когда они говорят «нет», то это значит «нет». Они говорят это тихо, но очень твердо и звучит это так же, если бы я орал. Чувствуется сила характера, когда Сноуи говорит: «Нет, я не буду играть эту вещь в таком виде». Очевидно, что этим мы добиваемся стабильности и спокойствия в группе, здесь теперь люди, которые хотят быть в группе и иметь свое слово не только ради собственной выгоды, а ради того, чтобы быть Группой.

Я думаю, что теоретически мы бы могли так и оставаться дальше, развиваясь гораздо лучше, чем тогда с Гари. И я не хочу сказать, что каждый раз, как ты берешь нового гитариста, ты будешь говорить: «Да, это оно!». Мне кажется, что сейчас наступил баланс. Поэтому продолжаем расти дальше. Это ведь было бы слишком легко для Thin Lizzy – просто идти проторенной дорожкой, не так ли?

Я так не думаю. Мне хотелось бы так думать, но я так не считаю. Я знаю, у нас очень лояльная поддержка, но я уверен, что они такие только потому, что знают о нашей обеспокоенности в плане целостности. Они знают, что мы стараемся сделать для них лучшую программу, лучший альбом, лучшую футболку. Настолько, насколько это возможно. К примеру, я провожу весь день или неделю, чтобы позаботиться о меньшей цене на альбом, заключить сделку с Boots, с HMV, или посмотреть хорошие ли вышли рукава. Думаю, что это от большого понимания поклонников.

Если мы забьем на эту поддержку и просто продолжим путь по уже известной нам дорожке, то через короткое время они тоже на нас забьют. Вот и все.»